Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

Девчонки – загляденье, хоть на подиум их выставляй , но нет, почему-то на радость гостям бокалы разносят. Хотя лично меня сейчас поздравят две девушки краше раз в сто.

В сверкающем золотой парчой платье Белоснежка едва касается губами моей щеки.

- Рада за тебя, - ее преображенные голубые глаза счастливо сверкают.

Эх, как бы ни хотелось жамкнуть княжну за выпуклую, увитую золотыми узорами грудь, но теперь я благородный, надо поскромнее быть. Ничего - наедине отыграюсь. Возможностей полно. Уже полторы недели как я живу на вилле Бородовых, в лицей езжу только на уроки.

Всё дело в Осколке – после разрыва связи с камнем я боялся отягчающих последствий. Поэтому и следил за энергосеткой сестёр. Вроде обошлось. В итоге мини-«толчки» использовал не по значению. Слишком они зашли Софии. Только пощекочу ее меридианы, тут же со стоном наваливается на меня, трется об лицо своими дебелыми телесами, выпирающими из-под ночнушки. Ох, устоять трудно. Но пока держусь. Да и сама княгиня с усилием воздерживается от новых просьб заделать ей ребенка. Она только-только стала главой рода, не до декретов пока что.

- Поздравляю, дворянин, - слышу грудной голос справа.

На людях София обходится без прикосновений. Статус главы Великого Дома, все дела. Но я не я буду, если легонько не проведу рукой по ее точеной талии. Небесно-голубые глаза княгини загораются, от нагоняя она воздерживается.

Еще полчаса тусуемся у стола с закусками. Я ем, сестры смотрят – боятся помаду смазать, скромницы. Какие-то гости подходят, поздравляют меня, ведут светскую беседу с Софией. Кружок мужиков собирается нешуточный. Глотаю канапешки, со скукой глядя на пожирающие Софию глаза. Красотка, да еще и во власти. Завидная невеста, если подумать.

- Княгиня София, - подходит стройный мужчина. Другие гости расступаются перед ним.

- Ваше Императорское Высочество Владимир, - пепельноволосые сестры делают реверансы одна за другой.

Я делаю подобие поклона, больше похожее на кивок. Не привык спину гнуть, уж извините. Но цесаревич на меня не смотрит. Его острый взгляд направлен только на Софию – прямо в голубые глаза. Потом оглядывает Белоснежку – тот же яркий голубой сапфир вместо мягкого золота.

- Что с вашим криноменоном? – он явно в замешательстве.

- О, вы заметили, как приятно, - смущенно улыбается княгиня. – Видите ли, наш Осколок потерял силу. Бородовы больше не обладают даром ментального сканирования.

Новость шокирует всех, особенно наследника. Гримаса ярости искажает его лицо.

- Плохая шутка, княгиня София, - бросает блондин из свиты цесаревича. – Признайтесь – вы надели линзы?

- Согласна, граф Долгоногий, - София не реагирует на враждебный тон. – Новость, правда, печальная. Но я бы никогда не посмела принижать силу своего рода. Сегодня же я отправила обесточенный Осколок Его Величеству как прискорбное доказательство нашего упадка. К сожалению, Бородовы больше не способны оказывать услуги Тайной канцелярии.

Молчание тяжелым облаком повисает над столом. Один я похрустываю тарталеткой, чем вызываю раздраженный взгляд блондина.

- Да, - тяжело роняет цесаревич, отворачиваясь. – Бородовы отныне бесполезны для моего ведомства. Счастливо добраться домой, София.

Пожелание звучит как угроза. Это не ускользает от моего внимания, хоть бутерброд с семгой и офигительно вкусный.

- Благодарю, Ваше Высочество, - наша молодая княгиня тоже, конечно, заметила, но виду не подала. – Не будете любезны выслушать еще одну новость? Она касается напрямую закона Настьева о «возвышении дворян».

Теперь я весь подбираюсь. Весь этот разговор затеян, чтобы увидеть реакцию наследника на наши телодвижения по регламентации дворянского класса, которыми мы занимались последнее время.

- Чем еще порадуете напоследок? – недовольно оглядывается цесаревич.

Ослепительная улыбка Софии обещает ему неиссякаемую «радость».

- Накануне сегодняшнего вечера я подала в Земский собор законопроект противоположного направления. Проект предлагает узаконить условия для вручения герба.

Цесаревич молчит, сам мрачнее тучи. За него высказывается блондин, своеобразная кукла чревовещателя.

- Чем же вас не устроил закон князя Настьева? Он тоже предлагает установить конкретные условия.

Тут я вставляю свои пять копеек – а то наехали вдвоем на сударыню. Благородные мужи, блин.

- Для служилых – разве что, причем очень строгие. Полковник или действительный статский советник – выше только орлы. Но не об этом речь. Хочется жестить с офицерами и госслужащими – на здоровье. Только и про остальных не нужно забывать.

- Даешь советы? – рычит граф Долгоногий. – Да кто ты такой? Едва-едва получил герб по милости государя!

Цесаревич останавливает блондина рукой.

- Остальные? – криво усмехается он. – Сейчас угадаю - об одноклассниках заботитесь?

Смешок проходит по кругу собравшихся.

- Ну, Ваше Высочество, если только мои одноклассники создадут двадцать тысяч рабочих мест или получат патент на лекарство от очердного штамма африканского вируса, - пожимаю плечами. – Или выполнят другие пункты из списка, приложенного к законопроекту. Ее Сиятельство предлагает ввести четкие критерии для людей, не состоящих на госслужбе. А не просто полагаться на акт милости государя.

- Пригрели мы змею, - рычит с презрением блондин, переводя взгляд с меня на Софию. – А ее уже другая кобра приголубила. Жалко нельзя отозвать Жалованную грамоту.

Пожимаю плечами.

- Вы высказались? Теперь позвольте мне.

- Изволь, - хмыкает блондин.

- Вызываю вас на поединок чести.

Тишина теперь густая как масло. Словно пытаясь ее взболтать, дамы машут веерами. Впервые цесаревич заинтересованно смотрит на меня.

- Что? – граф Долгоногий хлопает глазами. А затем оскаливается. – По какому поводу, позволь узнать? Я не против, просто интересно, за что ты умрешь.

- Вы оскорбили нашего государя, - в полной серьезности заявляю.

- Я?! – блондин в замешательстве. Кто-то из свиты цесаревича отодвигается от графа на всякий случай.

- Вы, вы, - киваю. - Вы засомневались в верности решения Его Величества. Моя новообретенная дворянская честь требует наказать виновника за бунтарское высказывание.

Напыщенно вышло? Безусловно. Зато как барышень в сторонке впечатлил. Одна рыженькая глаз не сводит. Худовота, правда. Мне нравятся выпуклости посочнее. Вот как у княгини нашей, хо.

- Что ж, за это обвинение ты умоешься кровью, - блондин обращается к цесаревичу. – Разрешите, Ваше Высочество?

- После банкета, - кивает Владимир, и на этом интерес престолонаследника пропадает. Цесаревич уходит, за ним отчаливает и свита.

Белоснежка достает мобильник из сумочки, делает звонок:

- Кирилл, быстро в спортмагазин: костюм и кроссовки… и полотенце. Размер… - оглядывает мою фигуру. – Сорок шестой.

- Скажи, что если ошибется, как Вадим, - сдержанно говорит София. – То тоже